Австралия: мрачная эпоха каторжных колоний

ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА В АВСТРАЛИИ

ДЖОН ХИЛЛ. Осужден за кражу льняного носового платка стоимостью в шесть пенсов и приговорен к семи годам ссылки в Австралию.

ЭЛИЗАБЕТ БЕЙСОН. Осуждена за кражу семи ярдов коленкора. Казнь через повешение заменена семью годами ссылки.

ДЖЕЙМС БАРТЛЕТ. Признан виновным в краже тысячи фунтов пряжи. Приговорен к семилетней ссылке в Австралию.

ДЖОРДЖ БАРСБИ. Признан виновным в оскорблении Уильяма Уильямса и в краже у него шелкового кошелька, золотых часов и шести гиней (приблизительно шести фунтов стерлингов). Приговорен к казни через повешение. Казнь заменена пожизненной ссылкой.

ЭТО лишь четыре примера, показывающие, как в Англии в конце XVIII века осужденных приговаривали к ссылке в Австралию. В ту страшную эпоху подобная участь постигла примерно 160 тысяч человек. Женщин, как правило, вместе с их детьми, приговаривали к 7—14 годам каторжных работ.

«Многие депортированные в Австралию „преступники“ были детьми, не достигшими подросткового возраста»,— пишет Билл Битти в своей книге «Early Australia—With Shame Remembered». Как говорится в этой книге, в одном случае суд приговорил к «пожизненной ссылке в Австралию» семилетнего мальчика!

Но надо сказать, что положение некоторых заключенных было не таким уж плохим. Ведь для кого-то в месте ссылки, по сути, открывались лучшие перспективы, чем на родине. Да, та эпоха отличалась крайней противоречивостью: она сочетала в себе жестокость и милосердие, смерть и надежду. Свое начало она взяла в Великобритании.

Основание каторжных колоний

В Великобритании XVIII век ознаменовался значительными социальными переменами, повлекшими за собой рост уровня преступности. Основной причиной тому была крайняя нужда. Чтобы остановить это, власти издали строгие законы, предусматривающие суровые меры наказания. В начале XIX века смертью наказывались примерно 200 преступлений. «К смерти приговаривают даже за самое мелкое воровство»,— писал один путешественник. Например, одного 11-летнего мальчика повесили за кражу носового платка!

Однако еще в начале XVIII века власти издали закон, во многих случаях позволявший заменить смертную казнь депортацией в английские колонии в Северной Америке. Вскоре туда, в основном в Виргинию и Мэриленд, на судах стали отправлять до тысячи заключенных в год. Но, объявив себя в 1776 году независимым государством, эти колонии больше не хотели принимать британских преступников. Тогда их стали отправлять в страшные  плавучие тюрьмы на реке Темза, но и те были переполнены. Где же выход?

Он появился благодаря открытию новых земель капитаном Джеймсом Куком — мореплавателем, провозгласившим Новую Голландию (сейчас Австралия) британскими владениями. Вскоре, в 1786 году, было решено сделать восточное побережье Австралии местом ссылок. В следующем году от берегов Англии отплыл «Первый флот» * для основания первой колонии под названием Новый Южный Уэльс. За ним отправились другие суда, и вскоре в Австралии образовалось множество каторжных поселений, в том числе на острове Норфолк, расположенном на 1 500 километров северо-восточнее Сиднея.

Нелегкий путь

Вначале поездки в ссыльные колонии были для заключенных, помещенных в сырые и грязные корабельные трюмы, настоящим кошмаром. Сотни умирали в пути, другие — вскоре по прибытии. Много жизней унесла цинга. Но со временем на судах, особенно на тех, которые перевозили заключенных-женщин, появились врачи, благодаря чему уровень смертности значительно снизился. Впоследствии, с усовершенствованием кораблей, время пути сократилось с семи до четырех месяцев, и случаев смерти стало еще меньше.

Еще одну угрозу для жизни представляли кораблекрушения. Британское судно «Амфитрита» спустя пять дней после отплытия из Англии, все еще находясь в пределах видимости с побережья Франции, попало в сильнейший шторм. Нещадно бросаемое волнами в течение двух дней, судно село на мель в километре от берега 31 августа 1883 года в пять часов пополудни.

Однако команда не предприняла никаких попыток для спасения и не спустила на воду спасательные шлюпки. Почему? По одной простой причине: чтобы заключенные — 120 женщин и детей — не сбежали! Через три наполненных ужасом часа судно начало тонуть, и людей стало смывать в море. Бо́льшая часть команды и все 120 женщин и детей погибли. В последующие дни на берег выбросило 82 трупа, и среди них был труп матери, прижимавшей к себе свое дитя так крепко, что даже смерть не смогла разлучить их.

Когда смерть желанна

Губернатор Нового Южного Уэльса, сэр Томас Брисбен, постановил, что самых закоренелых преступников следует отправлять из Нового Южного Уэльса и с Тасмании на остров Норфолк. «Там эти мерзавцы лишатся всякой надежды на возвращение домой»,— сказал он. Сэр Ральф Дарлинг, следующий губернатор, поклялся создать на Норфолке «такие условия, хуже которых только смерть». Так и случилось, особенно во время правления Джона Прайса, губернатора благородного происхождения.

Прайс «с убийственной точностью угадывал мысли преступников, и это, вкупе с неукоснительным соблюдением закона, давало ему над каторжниками какую-то мистическую власть». За пение, недостаточно быструю ходьбу или недостаточно усердное толкание воза с камнями каторжник мог получить 50 ударов плетьми или 10 дней пребывания в камере, где находилось до 13 заключенных и где можно было только стоять.

Многие заключенные видели избавление от страданий в смерти. О мятеже, в котором участвовал 31 каторжник (13 из них были приговорены к казни, а 18 помилованы), местный священник писал: «Помилованные горько плакали, а осужденные на смерть не пролили ни слезинки, а благодарили Бога». Священник добавил: «Когда с них сняли кандалы и зачитали смертный приговор, они, опустившись на колени, приняли это как Божью  волю. В порыве благодарности осужденные на смерть смиренно целовали своему „избавителю“ ноги».

Только священники, как лица духовные и потому неприкосновенные, могли открыто осуждать такое бесчеловечное обращение. «Никакими словами не описать, насколько жестоко обращались с каторжниками [во время правления Прайса],— писал один священник.— То, о чем страшно даже подумать, совершалось с полнейшей безнаказанностью».

Проблеск надежды

С прибытием в 1840-м году на Норфолк капитана Александра Маконоки положение несколько улучшилось. Он ввел новую систему оценок, которая учитывала, насколько исправился каторжник, предполагала поощрения за хорошее поведение и давала ему возможность заработать свободу, накопив определенное число оценок. «Я уверен,— писал Маконоки, что правильными методами можно исправить любого преступника. Интеллектуальные способности человека быстро восстанавливаются, если направлять его мысли в правильное русло, обращаться с ним гуманно и не лишать его надежды».

Реформа Маконоки оказалась настолько эффективной, что впоследствии ее стали широко применять в Англии, Ирландии и Соединенных Штатах. Но вместе с тем своими нововведениями Маконоки нанес сильный удар по самолюбию некоторых влиятельных людей, чьи методы он отверг. Это стоило ему места. После его отъезда жестокое обращение на Норфолке возобновилось, но ненадолго. В 1854 году благодаря священникам остров перестал быть местом каторжных поселений, и ссыльных переправили на Тасманию, в Порт-Артур.

Порт-Артур, особенно в первые годы, тоже внушал людям ужас. Но все же обращение с каторжниками здесь было не таким жестоким, как на Норфолке. Телесное наказание здесь отменили почти полностью еще в 1840 году.

Как писал Иан Брэнд в своей книге «Порт-Артур в 1830—1877 годах», Джордж Артур, строгий губернатор Тасмании, хотел закрепить за своей колонией репутацию «места с железной дисциплиной» («Port Arthur—1830—1877»). И вместе с тем Артур хотел, чтобы каждый каторжник усвоил, что «хорошее поведение вознаграждается, а плохое — наказывается». Для этого он разделил каторжников на семь категорий, начиная с тех, кому за примерное поведение было обещано досрочное освобождение, и кончая теми, кто был приговорен к самым тяжелым работам в кандалах.

Когда ссылка оказывалась благословением

«Для каторжников, за исключением тех, кто был сослан в Порт-Артур, на Норфолк... и в другие подобные места, когда там царили невыносимые условия,— писал Битти,— перспективы на будущее в колонии были намного  лучше, чем на родине... Здесь перед каторжниками открывалась возможность зажить лучшей жизнью».

И в самом деле, каторжники, получившие досрочное освобождение или отбывшие положенный срок, поняли, что здесь их и их семьи ждет лучшая жизнь. Поэтому после освобождения в Англию вернулись лишь единицы.

Губернатор Лаклан Маккуори, горячий защитник освобожденных каторжников, говорил: «Человеку, вышедшему на свободу, никогда не следует напоминать о преступном прошлом и тем более упрекать им; нужно дать ему почувствовать себя полноценным членом общества, который примерным поведением уже искупил свою вину и стал порядочным человеком».

Маккуори подкрепил свои слова делами: он выделил освобожденным ссыльным земельные участки, а также дал им некоторых заключенных в помощь на поле и по хозяйству.

Со временем многие трудолюбивые и предприимчивые бывшие каторжники стали зажиточными и уважаемыми, а в некоторых случаях даже знаменитыми людьми. Например, Сэмюэл Лайтфут основал первые в Сиднее и Хобарте больницы. Уильям Редферн стал всеми уважаемым врачом, а Фрэнсису Гринуэю австралийцы обязаны многими архитектурными сооружениями в Сиднее и его окрестностях.

Наконец, в 1868 году, спустя 80 лет, Австралия перестала быть местом ссылок. Современное общество этой страны ничем не напоминает о тех страшных годах. Частично сохранившиеся каторжные поселения представляют только исторический интерес. Сохранились и менее ужасающие свидетельства той эпохи: мосты, здания и церкви, построенные каторжниками. Некоторые из них находятся в прекрасном состоянии и используются и по сей день.

[Сноска]

[Рамка/Иллюстрация, страница 14]

ЧТО ПОВЕДАЛ ПОТОМОК

Потомок двух каторжников, представитель пятого поколения, рассказывает, как его предки попали в Австралию:

«В возрасте 19 лет моего прапрадеда осудили... за кражу кошелька. Он покинул Англию 12 декабря 1834 года на борту судна „Георг III“, везшего 308 пассажиров, 220 из которых были каторжниками. К 12 апреля 1835 года, когда показались берега Тасмании, 50 заключенных болели цингой. Жена одного солдата, трое их детей и еще 12 человек умерли. За время того долгого пути на судне родилось двое детей.

Через полтора месяца после его отплытия на судне вспыхнул пожар. Но благодаря смелости и отваге двоих заключенных, сумевших предотвратить взрыв двух бочонков с порохом, пожар смогли потушить. Однако значительная часть запасов продовольствия сгорела, и пищи осталось очень мало. Чтобы сократить расстояние, капитан решил направить судно в пролив Д’Антркасто и обогнуть южный мыс Тасмании. В 21.30 в пяти километрах от берега судно, разбившись об утес (сегодня известный как утес короля Георга), пошло ко дну. Из 133 утонувших почти все были каторжниками, запертыми в трюме. Из 220 каторжников спасся только 81, в том числе мой прапрадед. В 1843 году он женился на вышедшей на свободу каторжнице, а через два года его помиловали. Умер он в 1895 году».

[Иллюстрации, страницы 12, 13]

СЭР ТОМАС БРИСБЕН.

ГУБЕРНАТОР ЛАКЛАН МАККУОРИ.

Британское судно «Амфитрита», перевозившее заключенных.

[Сведения об источнике]

Каторжники: By Courtesy of National Library of Australia; F. Schenck’s Portrait of Sir Thomas Brisbane: Rex Nan Kivell Collection, NK 1154. С разрешения the National Library of Australia; Маккуори: Mitchell Library, State Library of New South Wales; корабль: La Trobe Picture Collection, State Library of Victoria

[Иллюстрации, страницы 14, 15]

Тюрьма для каторжников в Порт-Артуре.

[Сведения об источнике]

Кандалы и тюрьма: La Trobe Picture Collection, State Library of Victoria

[Иллюстрация, страница 15]

Маяк в Сидней Харбор, построенный по модели бывшего каторжника Фрэнсиса Гринуэя.

[Иллюстрация, страница 15]

Неприступное побережье острова Норфолк.

[Иллюстрация, страница 15]

Старые солдатские казармы на острове Норфолк.