Биография

Ни с чем не сравнимая радость

РАССКАЗАЛ РЕДЖИНАЛД УОЛЛУЭРК

«В этом мире нет ничего, что могло бы сравниться с радостью, которую мы испытали в полновременном миссионерском служении Иегове!» Эти слова были написаны неровным почерком на листочке, который я нашел среди бумаг моей жены вскоре после ее смерти в мае 1994 года.

РАЗМЫШЛЯЯ над словами Айрин, я вспоминаю 37 счастливых, радостных лет нашего миссионерского служения в Перу. Наше с Айрин драгоценное христианское сотрудничество началось в декабре 1942 года, когда мы поженились. С этого я и хочу начать свой рассказ.

Айрин выросла в Ливерпуле (Англия) в среде Свидетелей Иеговы. У нее было еще две сестры, а отец умер во время Первой мировой войны. Впоследствии ее мать вышла замуж за Уинтона Фрейзера, и у них родился сын, Сидни. Как раз перед Второй мировой войной их семья переехала в Северный Уэльс, в город Бангор, и там в 1939 году Айрин крестилась. Она и Сидни, крестившийся на год раньше, стали вместе служить пионерами (полновременными проповедниками) на северном побережье Уэльса, от Бангора до Карнарвона, а также на острове Англси.

В то время я был в Ранкорне (это приблизительно в 20 километрах от Ливерпуля) и служил, как бы мы сказали сегодня, председательствующим надзирателем собрания. Айрин подошла ко мне на районном конгрессе и спросила, можно ли ей получить территорию для проповеди в Ранкорне, где она собиралась пожить какое-то время с Верой, своей замужней сестрой. За те две недели, которые Айрин была в нашем городе, мы с ней подружились, и потом я несколько раз приезжал к ней в Бангор. Как же я был счастлив, когда  однажды на выходных Айрин приняла предложение стать моей женой!

Вернувшись в воскресенье домой, я сразу же стал готовить все к нашей свадьбе, но во вторник я получил телеграмму. «Извини, эта телеграмма тебя огорчит,— говорилось в ней.— Свадьба отменяется. Подробности в письме». Я был ошеломлен. Что случилось?

Письмо от Айрин пришло на следующий день. Она писала, что отправляется в Хорсфорт в Йоркшире служить пионером с Хильдой Паджетт a. 12 месяцев назад она согласилась, если потребуется, служить там, где не хватает возвещателей. Айрин объяснила: «Для меня это как обет Иегове. Я дала ему обещание до того, как познакомилась с тобой, и считаю, что должна его сдержать». Хотя я и был расстроен, я не мог не восхищаться ее верностью Богу и телеграфировал в ответ: «Отправляйся. Я буду ждать тебя».

В Йоркшире Айрин приговорили к трем месяцам тюремного заключения за отказ по религиозным убеждениям поддерживать военно-экономическую деятельность государства. Но через полтора года, в декабре 1942 года, мы все-таки поженились.

Мое детство и юность

В 1919 году моя мама приобрела тома «Исследования Писания» b. Хотя до того мама, как справедливо заметил в то время отец, не прочитала ни одной книги, она была полна решимости внимательно изучать эти тома вместе с Библией. Она так и сделала и в 1920 году крестилась.

Отец был покладистым человеком и не мешал маме делать то, что она хотела, поэтому она беспрепятственно наставляла на путь истины нас, четверых детей: моих двух сестер — Гвен и Айви,— моего брата Алека и меня. Стэнли Роджерс и другие верные Свидетели из Ливерпуля приезжали в Ранкорн выступать с библейскими речами, и вскоре в Ранкорне образовалось собрание. Наше собрание духовно преуспевало, а вместе с ним и наша семья.

Гвен занималась в кружке подготовки к конфирмации (обряду приобщения) в Церкви Англии, но она перестала туда ходить, как только начала изучать Библию вместе с мамой. Когда священник пришел к нам домой, чтобы узнать, почему Гвен больше не ходит на занятия, на него обрушился град вопросов, к которым он был слабо подготовлен. Гвен попросила его объяснить смысл молитвы «Отче наш», но в конце концов она сама все объяснила! В заключение она процитировала 1 Коринфянам 10:21, дав понять, что больше не будет «есть с двух столов». Уходя, священник сказал, что будет молиться за Гвен и вернется, чтобы ответить на ее вопросы, но он так и не вернулся. Гвен крестилась и вскоре стала полновременным благовестником.

Что касается заботы о подрастающем поколении, то наше собрание было образцовым. Я помню, когда мне было семь лет, я слушал речь одного приезжего старейшины. После он подошел поговорить со мной. Я ему сказал, что читал об Аврааме и о том, как он пытался принести в жертву своего сына, Исаака. «Выйди на сцену и расскажи мне все»,— попросил брат. Насколько же это было захватывающе — стоять там и выступать со своей первой «публичной речью»!

Я крестился в 1931 году, когда мне было 15 лет. В том же году умерла мама, и я, оставив школу, устроился учеником электрика. В 1936 году Свидетели Иеговы публично проигрывали грамзаписи библейских речей, и одна пожилая сестра поощрила моего брата и меня приложить свои силы в этом виде служения. Тогда мы с Алеком поехали в Ливерпуль, купили там велосипед и заказали к нему коляску, чтобы возить в ней наш фонограф. Сзади к коляске была приделана двухметровая выдвижная мачта, на которой крепился громкоговоритель. Механик сказал  нам, что ничего подобного он раньше не делал, но наша конструкция работала превосходно! Мы прорабатывали нашу территорию с большим энтузиазмом, счастливые, что нам доверили такое служение, и благодарные сестре за ее поощрение.

Вторая мировая война — время испытаний

По мере того как угроза войны становилась все реальнее, мы со Стэнли Роджерсом активно приглашали людей на публичную речь «Посмотрите фактам в лицо», которая должна была преподноситься 11 сентября 1938 года в лондонском Ройял-Алберт-Холле. Позднее я участвовал в распространении этой речи, напечатанной в виде брошюры, вместе с брошюрой «Фашизм или свобода», выпущенной в следующем году. Оба этих издания открыто разоблачали тоталитарные амбиции гитлеровской Германии. К тому времени меня хорошо знали и уважали в Ранкорне за мое проповедническое служение. И то, что я всегда был в центре теократической деятельности, сослужило мне хорошую службу.

Компания, в которой я работал, обязалась по договору подключить к электросети новый завод на окраине города. Узнав, что это будет завод по производству оружия, я дал понять, что не могу там работать. Хотя начальству это не понравилось, за меня вступился бригадир, и мне дали другую работу. Позднее мне стало известно, что его тетя была Свидетелем Иеговы.

Слова одного коллеги меня очень ободрили: «Мы от тебя ничего другого и не ожидали, Редж, ведь ты занимаешься своей библейской деятельностью уже столько лет». Тем не менее мне нужно было сохранять бдительность, так как многие другие мои коллеги были настроены недоброжелательно.

В июне 1940 года суд Ливерпуля освободил меня от службы в армии при условии, что я и дальше буду работать по своей специальности. Это, разумеется, позволило мне продолжить мое христианское служение.

Начинаю полновременное служение

Когда война подходила к концу, я решил оставить работу и присоединиться к Айрин в полновременном служении. В 1946 году я смастерил 5-метровый автоприцеп, который стал нашим домом, а в следующем году нас попросили переехать в Алвестон — поселок в графстве Глостершир. Впоследствии мы служили пионерами в старинном городке Сайренсестер и в городе Бат. В 1951 году мне предложили посещать собрания на юге Уэльса в качестве разъездного надзирателя, но меньше чем через два года нас пригласили в Библейскую школу Сторожевой Башни Галаад проходить обучение для миссионерского служения.

 21-й класс Школы Галаад проводился в Саут-Лансинге, в штате Нью-Йорк, а его выпуск состоялся в 1953 году в городе Нью-Йорк на конгрессе «Общество нового мира». До дня вручения назначений мы с Айрин не знали, куда нас пошлют. Как же мы были взволнованы, когда узнали, что нас посылают в Перу! Почему? Потому что в филиале в Лиме, окончив 19-й класс Школы Галаад, уже больше года служили Сидни Фрейзер, брат Айрин, и его жена Маргарет!

Короткое время, ожидая свои визы, мы работали в Вефиле в Бруклине, но уже скоро мы были на пути в Лиму. Нам довелось служить миссионерами в десяти местах, и первым из этих мест был Кальяо — главный порт Перу, расположенный чуть западнее Лимы. Хотя мы и владели основами испанского, в то время ни Айрин, ни я говорить бегло по-испански не могли. Как же мы с этим справимся?

Трудности и благословения в проповеди

В Школе Галаад нам привели такой пример. Мать не учит ребенка говорить. Ребенок учится сам, слыша, как говорит мать. Поэтому нам дали совет: «Сразу же приступайте к проповедническому служению и учитесь языку у людей. Они вам помогут». Представьте мои чувства, когда, всего через две недели после нашего приезда, я, изо всех сил старающийся овладеть новым языком, был назначен председательствующим надзирателем собрания в Кальяо! Я пошел к Сидни Фрейзеру, но он посоветовал мне то же самое, что нам советовали в Школе Галаад,— теснее общаться с собранием и окружающими людьми. Я твердо решил последовать этому совету.

В одно субботнее утро я зашел в мастерскую и начал разговор с работавшим там плотником. «Я должен продолжать работу,— сказал мне мужчина,— но вы садитесь, пожалуйста, и говорите». Я ответил, что сделаю это, но только при одном условии: «Каждый раз, когда я буду ошибаться, вы меня поправляйте. Я не обижусь». Он, засмеявшись, согласился. Я приходил к нему два раза в неделю и заметил, что это был идеальный способ выучить новый язык, как мне и сказали.

Чисто случайно в Ике, следующем городе, куда мы были назначены, я познакомился еще с одним плотником и рассказал ему, как я проводил изучение с плотником в Кальяо. Он тоже согласился мне помогать, и мой испанский понемногу улучшался, хотя прошло еще три года, прежде чем я по-настоящему овладел этим языком. Тот второй плотник был всегда очень занят, но я приспособился проводить с ним изучение Библии, зачитывая библейские стихи и объясняя их значение. Однажды, когда я к нему пришел, его не было, а его начальник сказал, что он устроился на работу в Лиме. Через какое-то время, когда мы с Айрин были в Лиме на конгрессе, я вновь встретил того плотника. Как же я был растроган, когда узнал, что он нашел в Лиме Свидетелей, чтобы продолжить изучение, и что теперь он и вся его семья — посвятившиеся служители Иеговы!

В одном собрании была молодая семья, в которой муж с женой не состояли в браке, хотя были крещеными. Когда мы обсудили с ними относящиеся к их ситуации библейские принципы, они решили узаконить свой союз, чтобы соответствовать требованиям для крещеных Свидетелей. Тогда я пошел с ними в здание городского муниципалитета, чтобы их брак зарегистрировали. Но тут возникла проблема, потому что у них было четверо детей, которые тоже не были зарегистрированы, хотя это требуется по закону. Естественно, мы задавали себе вопрос: что скажет мэр? «Так как эти хорошие люди, ваши друзья Свидетели Иеговы, позаботились о том, чтобы ваш брак был узаконен,— сказал мэр,— я не буду выписывать повестки в суд на ваших детей, а зарегистрирую их бесплатно». Как же мы были благодарны! Ведь это была бедная семья, и любой штраф был бы для них тяжким бременем.

Когда позднее нас посещал Альберт Шредер из главного управления Свидетелей Иеговы в Бруклине, он порекомендовал нам организовать в другой части Лимы новый миссионерский дом. Поэтому мы с Айрин, две сестры из Соединенных Штатов — Франсес и Элизабет Гуд — и одна супружеская пара из Канады переехали в район Сан-Борха. За два-три  года мы были благословлены еще одним процветающим собранием.

В Уанкайо, расположенном в горах на высоте более 3 000 метров, мы сотрудничали с собранием из 80 Свидетелей. Там мне довелось участвовать в строительстве второго Зала Царства в стране. Меня назначили юридическим представителем Свидетелей Иеговы, поскольку нам приходилось трижды в суде отстаивать свои законные права на землю, которую мы купили. Такая деятельность наряду с масштабной подготовкой учеников, которую в те ранние годы проводили многие верные миссионеры, заложила прочное основание для прекрасного роста, наблюдаемого в Перу: число Свидетелей возросло с 283 в 1953 году до более 83 тысяч сегодня.

Грусть расставания

Нам посчастливилось сотрудничать с миссионерами во всех наших миссионерских домах, и мне нередко выпадала честь служить надзирателем дома. Каждый понедельник утром мы собирались вместе и обсуждали планы на предстоящую неделю, а также распределяли работу по дому. Мы все понимали, что главное — это проповедь, и поэтому стремились сотрудничать в единстве. Я рад, что ни в одном из наших миссионерских домов у нас не было серьезных разногласий.

Последним местом, где мы служили, была Бренья — другой пригород Лимы. Там было замечательное собрание из 70 Свидетелей, но число возвещателей быстро превысило 100, и в Паломинье было образовано еще одно собрание. И вот тогда Айрин заболела. Я начал замечать, что она порой забывает то, что сама говорила, и иной раз ей трудно вспомнить, как добраться до дома. Хотя она получала хорошую медицинскую помощь, ее состояние медленно ухудшалось.

Как это ни печально, в 1990 году мне пришлось позаботиться о нашем возвращении в Англию, где моя сестра Айви радушно приняла нас в своем доме. Через четыре года, на 81-м году жизни, Айрин умерла. Я продолжил служить полновременно, в то же время исполняя обязанности старейшины в одном из трех собраний моего родного города. Время от времени я также езжу в Манчестер ободрять местную испанскую группу.

Недавно я с волнением узнал, чем закончился случай, произошедший много лет назад, когда я на фонографе проигрывал жильцам домов пятиминутные речи. Я хорошо помню девочку, которая стояла за своей мамой у двери и слушала.

Эта девочка в итоге переехала в Канаду, но продолжала переписываться со своей подругой, которая до сих пор живет в Ранкорне и которая сейчас Свидетель Иеговы. Недавно она написала, что к ней приходили две Свидетельницы и что их слова напомнили ей то, что она слышала в той пятиминутной записи. Она поняла, что это истина, и впоследствии стала посвятившимся служителем Иеговы. Она попросила передать благодарность тому молодому человеку, который приходил к ее матери более 60 лет назад! Да, никогда не знаешь, как семена истины пустят корни и прорастут (Екклесиаст 11:6).

Я с глубокой благодарностью оглядываюсь на свою жизнь, проведенную в драгоценном служении Иегове. С 1931 года, когда я посвятился Богу, я не пропускал ни одного конгресса народа Иеговы. Хотя у нас с Айрин не было своих детей, я рад иметь более 150 духовных сыновей и дочерей, которые все служат нашему небесному Отцу, Иегове. Как говорила моя дорогая жена, наше служение — это ни с чем не сравнимая радость.

[Сноски]

[Иллюстрация, страница 24]

Мама в начале 1900-х годов.

[Иллюстрация, страницы 24, 25]

Слева: Хильда Паджетт, я, Айрин, Джойс Роули в Лидсе (Англия) в 1940 году.

[Иллюстрация, страница 25]

Вверху: мы с Айрин на фоне нашего дома-прицепа.

[Иллюстрация, страница 27]

Приглашаю на публичную речь в Кардиффе (Уэльс) в 1952 году.